Государственная Дума России спустя 22 года вернула авторам законопроект об исключении смертной казни из Уголовного кодекса, внесенный на рассмотрение еще в 2001 году депутатами от «Союза правых сил», среди которых были Егор Гайдар и Борис Немцов. Почему это произошло и возможно ли возвращение в России высшей меры наказания, «Лента.ру» спросила одного из авторов этого законопроекта — бывшего депутата Госдумы Бориса Надеждина.
Смертная казнь не назначается и не исполняется в России с 16 апреля 1997 года, когда вступил в силу мораторий, утвержденный указом президента Бориса Ельцина. Последним человеком, приговоренным к высшей мере наказания, стал серийный маньяк-убийца Сергей Головкин, известный как Фишер. Он был казнен 2 августа 1996 года.
— «Лента.ру»: Что, на ваш взгляд, означает возвращение законопроекта об исключении смертной казни авторам, то есть вам и вашим бывшим коллегам по Госдуме?
Борис Надеждин: Я не знаю, какие у кого планы. Я знаю, что каждый раз, когда возникает большая и шумная история, как в случае с Татарским, какими-то еще жестокими или массовыми убийствами, в публичном поле появляется идея о возвращении смертной казни. И сейчас такой всплеск тоже идет. Что я еще знаю точно — каждый раз эта идея долго не живет. Она возникает и быстро рассасывается. За десятилетия действия моратория я это наблюдал с десяток раз. В ответ на такие громкие высказывания обязательно идет четкий сигнал, что введение смертной казни не рассматривается. И в нынешний раз это уже сказал Дмитрий Песков, по-моему.
— То есть опасаться нечего?
Если расчищают какую-то тему в Думе, то обычно так делается для того, чтобы что-то в эту тему внести новое.
— Поясните.
Законопроект, который я написал и подписала вся фракция СПС больше 20 лет назад, в 2001 году, лежал себе и никому не мешал.
«Но регламент Думы устроен так, что если на какую-то тему лежит закон, не принятый в первом чтении, и кто-то вносит другой закон на эту же тему, то эти документы должны рассматриваться одновременно. Чтобы подобного не допустить, происходит предварительная «расчистка поля». Такова обычная практика. Так много раз уже было»
-В условиях СВО уже принимались решения, которых раньше представить было нельзя. Возможно ли, что возвращение смертной казни будет позитивно встречено большинством граждан нашей страны?
Нет, все же мнение о необходимости смертной казни в нашем обществе постепенно стало маргинальным. Поднимите социологические исследования — поддержка исключительной меры наказания неуклонно падает. Если 30 лет назад это было практикой, которую все принимали, то сейчас уже совсем другая ситуация. Люди становятся менее кровожадными.
Проблема в турбопатриотах, требующих сегодня победы любой ценой, включая медийных персон, которые в прямом эфире требуют расстреливать людей. Я не могу представить, чтобы такое говорили на телевидении пару лет назад. Считающих, что пора бомбить Вашингтон, процентов десять, но их гораздо лучше слышно, чем остальных. Это плохая история: у простого обывателя начинает складываться мнение, что все вокруг за возвращение казни, за «кувалду Пригожина» и так далее. И сейчас риски возвращения смертной казни действительно заметно выше, чем несколько лет назад.
— Выход из Совета Европы — это тоже повод для отмены моратория? Мы уже не связаны никакими обещаниями?
Да, мы брали на себя соответствующее обязательство. Но есть два решения Конституционного суда по вопросу смертной казни. Одно было принято в 1999 году, а второе — в 2014 году. Суть этих решений в следующем: раз уж смертную казнь отменили, то вернуть ее нельзя.
— В Конституции России записано, что казнь может применяться вплоть до ее полной отмены.
«Конституционный суд интерпретировал указ президента России Бориса Ельцина о моратории и ратификацию соглашения Совета Европы как раз как решение о ее полной отмене. Следовательно, по Конституции вернуть ее уже нельзя. И теперь уже неважно, вышли мы из Совета Европы или нет»
Кстати, именно исходя из этой логики я и внес тот законопроект, который нам теперь вернули: «Если есть решение Конституционного суда, то зачем смертная казнь остается в Уголовном кодексе?» — спрашивал я тогда.
— Как долго и в каких условиях вы писали законопроект об исключении смертной казни?
Мысль о таком законе пришла не только мне, но и Павлу Крашенинникову. В тот момент мы с ним были в одной фракции, он был председателем профильного комитета по законодательству. Документ же был простой, как слеза ребенка. Я его сам напечатал на компьютере. Открыл электронную версию Уголовного кодекса, набрал поиск по словосочетанию «смертная казнь» и везде, где она упоминалась, написал «исключить».
Законопроект подписала вся фракция, в том числе Елена Мизулина, и мы внесли его в Госдуму. Дальше на этот документ было получено положительное заключение правительства. Как сейчас помню, заместитель председателя правительства Виктор Христенко его тогда подписал. Было также получено положительное заключение профильного комитета Думы во главе с Крашенинниковым.
«Но дальше этот закон никак не удавалось вставить в повестку заседания Думы, потому что, видимо, просили подержать его на паузе. С тех пор этот документ так и лежал без движения. В 2014 году Мизулина отозвала свою подпись. Это редкий случай, учитывая, что прошло 13 лет. А Крашенинников свою подпись не отозвал»
— То есть формально этому документу не нашлось места в расписании?
Не может такого быть, чтобы в российском государстве какие-то депутаты, тем более оппозиционные, внесли эпохальный закон об отмене смертной казни на Руси и он был принят. Такие законы должен вносить президент.
В итоге наш документ стал единственным законопроектом Думы третьего созыва, который долежал до 2023 года.
— Каково ваше личное отношение к смертной казни и менялось ли оно в течение жизни?
Я не помню, что я думал по этому поводу в детстве. Я же советский октябренок, пионер, комсомолец, родился при Хрущеве, рос при Брежневе. Тогда особо не вспоминали, что в стране были репрессии, расстрелы. Узнал я о репрессиях, уже будучи студентом. Мне было достаточно прочесть Солженицына для того, чтобы понять, что смертная казнь — это ужас ужасный, особенно в России. Позже я сам двадцать лет читал лекции студентам. Один из сюжетов, который я со студентами обсуждал, — это как раз смертная казнь.
Есть обывательское отношение, а есть научные исследования о том, влияет ли эта мера наказания вообще на уровень насилия и число убийств. Оказалось, что если и влияет, то скорее негативно: в тех странах, где людей казнят, уровень насилия и преступности выше. Если смотреть статистику убийств в России, то после введения моратория на смертную казнь их число снижалось.
— Почему все же большинство людей, по крайней мере в прежние годы, а лидер справороссов Сергей Миронов утверждает, что и сейчас, поддерживают смертную казнь?
Это чисто вопрос пропаганды. Если с экранов ведущие будут орать, что надо расстреливать, и для доказательства показывать страшные кадры, как украинцы убивают российских солдат, то многие будут за смертную казнь.
— То есть неосознанная позиция?
Пластилиновая, да.
— А любимый пример с Китаем?
«Да, у нас часто предлагают расстреливать воров и коррупционеров, как в Китае. Я всегда на это говорю, что каждый год там расстреливают сотни чиновников. И что? Коррупция там совершенно не уменьшается. А в Финляндии никого не расстреливают, но коррупции там намного меньше»
Кроме того, есть зафиксированные трагические ошибки. В советское время, прежде чем поймать Чикатило, расстреляли же другого человека! Недавно только прочел, что какой-то мужчина на Урале получил 20 лет за серию убийств, а потом у другого человека было найдено орудие этих убийств.
— И невиновный получил возможность выйти на свободу, пройти процедуру реабилитации…
Да.
— Возвращение смертной казни означает восстановление института палачей. Кто-то должен будет взять на себя функцию узаконенного убийства.
Это, кстати, важная история. Каждый раз, когда я против смертной казни выступаю, слышу следующее: «Если кто-то убьет и растерзает ваших детей, то вы лично будете за его казнь?» Я на это отвечаю, что если подобное злодейство будет происходить на моих глазах, а я в горячке убью преступника, то это одно дело. Наверное, я бы так и поступил. Но совсем другое, когда приговоренного убивает палач. Это большая разница.
